Кристалл - это строжайшая форма, но духовный знает, что снежинка, которая тает, она всё та же кристалинка даже в самых бездуховно кипящих мозгах.
Я испугался, когда в первый раз увидел самого себя в человеке, за которого я молился. Я ужаснулся, когда в первый раз увидел тупые шахматные фигурки в группе "молитвенников."
Но тает моя снежинка и слышу я всё более явно: "Не бойся и не ужасайся. Знай, что Я (Господь) -неисправимый фаталист под агонизирующей в огне фатой и верь в Тайну Жениха и Невесты под одним Детским Одеялом."
А вы: "Ой, учёные установили, что растаявшая вода несёт в себе силу и форму снежных кристаллов! Ой, вода из под крана в ночь на рождество обладает тайной!" Но даже в тёплом Израиле никогда не было пастухов в полях ни в декабре, ни в январе. Всё это жестоко перепутано и извращено князем мира этого. Не хвалитесь же ни Субботой, ни Воскресеньем, ни Яичной Пасхой, но встаньте в гончарный круг.
Псалом 118:19 "Странник я на земле, потому и открылось мне верно."
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.
